Золотое яблоко Фрейи - Страница 28

— Или на спрута со щупальцами, — предложил свой вариант Дэвис.

— Да, спрут… высасывающий безлунными ночами человеческие жизни. Впрочем, эти аллегории не для ваших нервов… Итак, что было необычного в библиотеке в то утро?

— Я уже все вам рассказал. Этот пепел на столе, торопливые каракули на немецком… Я вспомню их, будь я проклят!

— Не волнуйтесь так, доктор, прошу вас. Конечно, вспомните. И я постараюсь вам помочь… Это все?

— Спички на столе и… Да, все.

— Спички. Несколько сломанных и одна-две обгорелые, так?

— Понимаю вас, Томас. Штуки три она могла сломать о коробок — у нее тряслись от страха руки.

— Хм, вспомните, как я щелкал зажигалкой.

— Сейчас я отчетливо вижу эти спички, еще две обгорелые, одна почти полностью. Да, точно.

— Вот как? Она не была сломана?

— Кажется, нет. — Дэвис немного помедлил. — Нет, точно. Мне еще тогда в голову пришла дикая мысль, — а не играла ли она, словно ребенок, в спички.

— В спички? Играла в спички? — переспросил Арчер.

— Ну да. Это глупость, конечно… В общем, есть такая детская игра — кто больше сожжет спичек, причем целиком. Но по правилам, их нельзя переворачивать.

— Любопытная деталь. Вы поделились своими наблюдениями с полицией?

— Нет. Инспектор Крэгс закрыл ее дело в два дня. Знаете, я больше испугался собственных фантазий, Томас.

— Еще бы! Весьма странные забавы накануне смерти. Однако сколько вы вспомнили! Так мы скоро доберемся и до ее записей… Какие книги и как лежали на столе?

— Напомнить ли вам, что их на нем вообще не было?

— Их не было? Простите мою рассеянность, доктор. Но это просто феноменально.

— Что именно? — поинтересовался профессор.

— То, что я выпустил из виду столь важный момент. Это же все меняет. Ах я кретин!

— Рад за вашу взвешенную оценку собственных умственных способностей, Арчер.

— Спасибо, — рассеянно поблагодарил Томас. — Слушайте, а у этого Крэбса…

— Крэгса, инспектор Крэгс из шестого участка.

— Нет ли у инспектора Крэгса из шестого участка копий записей Эдсон, а?

— Нет, должен вас разочаровать. Никакого уголовного дела не возбуждалось, полиция присутствовала чисто формально.

— Ну да, конечно…. Откуда он мог знать про письмо Шрайдера, так?

— Так, Том. Прикиньте при этом расстояние от библиотеки до спальни. Да и каких только бумажек не валяется по залам замка…

— Не валяется, это верно. Вы сразу же убрали ее записи?

— Как только отбыла полиция. Ну конечно, предварительно просмотрев и ничего не поняв.

— Хм, с точки зрения психолога, вы говорите нелепицу — прячете записи, даже не попытавшись в них разобраться. Да, доктор, вы поступили вопреки науке, предпочтя житейский здравый смысл. Вот почему я вам верю. Да, а что за книгу обнаружили в ее спальне?

— Не совсем обычную. «Синтез философии» Спенсера.

— Может быть, от научной литературы легче заснуть, чем от детективов Кристи. Она читала подобное?

— Что она читала, я узнал только после ее смерти. При жизни она всегда выдерживала четкую дистанцию между собой и окружающими. Это даже не назовешь высокомерием.

— Я же говорил, что эта леди знала себе цену. — Арчер потер руки. — Переходим к главному, доктор.

— Я ничего не помню, Томас. Ни строчки. Мне явно не по себе, вот что.

— Все от переизбытка волнения, док. Хорошо. В записях упоминалось чье-нибудь имя или имена?

— Нет, пожалуй, нет. Хотя… Какое-то необычное имя было, да, точно.

— Чем необычное, доктор?

— Извините, не помню. Необычное — да.

— О чем она писала? — О природе? Или это был кулинарный рецепт?

— Нет, скорее она решала или, вернее, пыталась решить какую-то задачу. Задачу без математических символов. Помню, там были весьма странные словесные конструкции.

— Как у Кэрролла. Только в серьезном варианте, так?

— А знаете, вы, пожалуй, правы. Но мне надо еще подумать.

— Ладно. Не хотите пройти со мной в каюту? Есть новости. — Арчер встал и, не оборачиваясь, спустился по трапу.

— Располагайтесь, доктор, поудобнее и приготовьтесь к разного рода неожиданностям. — Арчер улыбнулся. — Я буду беспощаден.

— А я при случае постараюсь снять скальп с мистера Охотника, — в ответ улыбнулся Дэвис.

— Прекрасно. Вот список лиц, которые звонили в клинику Хаббарда и справлялись о вашем самочувствии. Только не спрашивайте, как я его достал. Мне пришлось пойти на крупную жертву.

— Во сколько это вам обошлось?

— О, деньги здесь ни при чем. Видите ли, док. — Томас помялся. — Я ведь вам уже говорил о вашей сиделке…

— Воплощенная женственность, слышал. Так в чем же дело? Не хотите ли вы, надеюсь, сказать…

— Хочу. Я сделал ей предложение. Она согласна. Очаровательное существо, не правда ли? Ее зовут Люси.

— Вы? — Дэвис оторопело посмотрел на ассистента. — Э, Том, кончайте.

— Я не шучу, доктор. Айрис извещена телеграммой.

Арчер еле увернулся от запущенного в его голову натренированной рукой пластикового стакана с виски.

— Ага! Скоро вы у меня сбросите оцепенение и страх, мистер Дэвис, он же охотник за черепами и отважный потомок викингов!

— Томас, я вас пристрелю! У меня в кобуре отличный браунинг.

— Правда, хороший? А все потому, что я сказал в ружейном магазине, для кого я его покупаю. Самый большой калибр! Уникальное оружие! — кричал Арчер.

— Давайте к делу, друг мой. — Дэвис наконец улыбнулся.

— А! У вас появились друзья? Это хорошо. Где моя картонка с пивом, вы не видели? Ага, вот она. — Арчер вскрыл банку. — А теперь к делу и прошу внимания, сэр. В течение первых четырех дней вы были полностью, а затем периодически без сознания — так называемое проблесковое сознание, как говорят медики. За это время о вас справлялись друзья и коллеги по университету. Вот эти лица: Говард О'Нэйл, Кейт Литлджон, Роберт Мюррей, Ральф Беннет, Линдон Дженкинсон, Дэвид Маккарен и неоднократно миссис Липтон.